Конкурс «Ступень к успеху — 2005». Лауреат специальной премии «Росбанка»
Я хочу рассказать вам небольшую историю про маленькую девочку Диану из села Батако, что находится в Северной Осетии, в полутора километрах от Беслана.
Впервые я увидел ее на экране телевизора 3 сентября 2004 г. Она была одной из освобожденных заложников, ее сажали в машину, чтобы увести в больницу. Девочка была без одежды со спутавшимися светлыми волосами, а все личико было покрыто ожогами и порезами.
Диана смотрела на меня своими огромными, цвета гречневого меда глазами, и в этом взгляде было столько страдания и упрека, что моя душа, душа восьмилетнего мальчика заболела, так мне хотелось защитить и успокоить ее. Таким никчемным маленьким мужчиной казался я самому себе. Если бы у моего сердца были ноги, оно побежало бы в этот момент к этой девочке, пытаясь успокоить и защитить. Хотелось познакомиться с ней.
Сначала мы с мамой позвонили в Представительство Северной Осетии в Москве, где нам дали номер телефона администрации Беслана. Через несколько дней мне позвонила бабушка этой девочки Тамара Казантелемировна. Так я узнал, что девочку зовут Диана Аликова, ей всего 7 лет. 1 сентября 2004 г. она пошла в 1-ый класс. Когда я впервые разговаривал с ней по телефону, то услышал нежный, милый голосок. Диана была очень слаба. Ее возили на перевязки и говорила она очень тихо. Я хотел хоть чем-то обрадовать ее, облегчить страдания. Взяв из копилки все деньги, я купил смешного, пушистого медвежонка и мама помогла мне отправить его Диане. Вскоре открылась телефонная линия “Позвони в Беслан!” и мы стали разговаривать дольше.
И семилетняя девочка рассказала мне о том, что пережила. Она почему-то совсем не боялась, что ее убьют. Единственным желанием было пить и ей пришлось пить свою мочу из своей туфельки (бабушка подарила ей туфельки к первому сентября). Ее папу увели террористы, и больше она его не видела, папу убили. А тетю на ее глазах распяли на оконной раме спортивного зала, прибивая руки гвоздями к дереву. А когда был штурм, то она больше всего боялась потерять свою новую школьную форму, которую сняла из-за жары и повязала на талию. Кругом стреляли, Диана бежала, бежала и потеряла форму. А ее маму Жанну ранили в грудь, и Диана боялась, что и маму она потеряет. Что я мог сказать? Я просто слушал и думал, и мысли мои были ужасные, как огромные черные птицы. Потом Диана пошла в другую школу и пробыла в ней всего один день. Я спросил ее: “Почему Диана?” Она ответила: «В этой школе спортивный зал находится на втором этаже, мне страшно будет прыгать.”
А на Новый год мы прислали друг другу красивые открытки. И когда я позвонил ей 31 декабря, чтобы поздравить, она сказал, что ей очень грустно, что родители погибших детей сидят на кладбище, нарядили елки около могилок и поют тихие песни своим убитым детишкам. Я заплакал. И уже не было радости от встречи Нового года, моего любимого праздника. А взрыв петард воспринимался как автоматная очередь.
После поездки в Италию на лечение Диане стало лучше, она уже смеется, болтает со мной о мультиках и компьютерных играх, пошла учится в школу и учится очень хорошо.
Я просто хочу сказать: «Пока не поздно, господа президенты и господа министры, господа офицеры и господа депутаты и просто граждане Земли остановите этого страшного Гоблина под названием Терроризм! Не надо, чтобы маленькие девочки пили мочу из туфелек, не надо, чтобы родители наряжали елки на могилах своих детей! Пока еще не поздно и это чудовище не постучалось в Вашу дверь, не убило Ваших самых близких и единственных. Пока еще не поздно сделайте все, чтобы не взрывались дома и вагоны поездов, не гибли люди, а грудных детей не брали в заложники. Я в большой скорби об этом, я плакал.
Я так хочу, чтобы вы поняли мою боль и мои слезы. Боль и слезы других детей и не только России. Пожалуйста, поймите… Пока не поздно!
Джонатан Кимельфельд, 9 лет
