Дипломант Конкурса «Ступень к успеху» 2004. 2 место
Я проснулась с темной пустотой в душе. Мне снова снился мальчик с самыми горячими и добрыми глазами, умными и неравнодушными. 18 лет. Еще совсем мальчик. Он мой друг, но он не знает, что я его люблю. Он согревает взглядом. Он постоянно в полете. Он улыбка и движение, смех и постоянная игра в жизнь на грани риска и поиска счастья. Он заводная музыка и ночная Москва-река в огнях. У него самое золотое и отзывчивое сердце. Он не лицемер и не ханжа. Этим он выше других. Он человек без предрассудков. Он человек, а это поразительная редкость. Он на вершине лестницы, и весь мир перед ним на коленях.
Презирать и отрекаться легче, чем пытаться понять и помочь. Вокруг открытого полета и горячего сердца всегда зависть, пренебрежение, презрение ровесников. Тех, кто не наркоманы. Тех, кто чище, но не глубже. Тех, кто не примут и не помогут. Тех, кому не важно, что внутри. Тех, кто не умеет принять чужую боль. Он умеет.
Он лучший друг, он слишком хороший друг для всех, кто предлагает дружбу. Слишком хороший, чтобы отказать, чтобы противостоять своим друзьям. Друзьям, которым нужны не доброта и бескорыстие, не тепло, а новая доза. Друзьям, которые подчиняют новичков, чтобы умножить свои ряды. Он за самоутверждение, за лидерство. Он слишком яркий, чтобы не быть первым. Но какова цена этого среди тех, кто старше, среди тех, кто его кумиры и авторитеты, среди тех, кто делает вид, что понимает его? Он за то, чтобы быть «своим». Никто не знает, что на самом деле он просто хочет быть нужным. Он умеет быть верным, только кто ждет этого? Он покрытое грязью золото. И грязи становится больше, чем золота. Он очень одинок и не очень счастлив. Он улыбается. В его глазах нечеловеческая тоска и боль. В его глазах отчаяние и болезнь. Он наркоман — не подзаборный, погасший, жалкий, — нет. Он из приличной семьи. У него есть все. Он за самоутверждение. Он лучший. Он чувствует, что никому не нужен.
Он долго держался. Поразительно долго не гасли тонувшие в черных мешках глаза. Он был крепкий и сильный. Превращение проходило медленно. От смеха к отчуждению. От полета к сумасшествию. Мне стало страшно, когда он упал в обморок, но это было только начало. Я любила его. Я жила, чтобы поймать его взгляд. Я не сказала ему об этом, но в день, когда он умер, я умерла вместе с ним.
Вы когда-нибудь хоронили своих ровесников? Смотрели, как медленно опускают в землю ваших любимых? Ему было 18 лет. Что же творится на свете, если сегодня я на 5 лет старше, чем было ему тогда? Если вы никогда не любили, вам меня не понять. Если вы за наркотики, вам не понять меня. Снова и снова мне снится нежный снег, который ложится на гроб самого дорогого мне человека. Он был больше, чем король. Он был больше, чем мое сердце. Он говорил, что все под контролем.
Он не умел лгать и сам в это верил. Он говорил, что наркотики не вредят. Он говорил, что можно бросить. Он говорил… Куда ушли из этого мира звуки его голоса? Может, все же нужно было сказать ему, что я его люблю? Может, если бы он не был наркоманом, я успела бы ему это сказать. Сказать тогда, сегодня, завтра… Он был нужен мне. Но я не сказала ему об этом. Потому что нельзя любить наркомана. Потому что нельзя рожать детей от наркомана. Потому что это заразная болезнь. Потому что мне было страшно входить в этот непохожий на здоровую жизнь мир человека, которого я любила. Жизнь не замирает с уходом человека. Как потерявшее пузырек шампанское, жизнь пенится, искрится, манит и притягивает. Блеск и глянец кружат голову. Сладкий дым убаюкивает и зовет отдохнуть. Вокруг много наркоманов. Каждый день приходят новые. Их не всегда знаешь. Они хорошие люди. Они люди. Но как можно помочь тем, кто не хочет понимать, где начинается пропасть. Немного помутненный взгляд. Взгляд, который уже не видит того, кто любит. Человек, который устал от жизни в свои прекрасные 13, 15, 18 лет отдыхает… Сегодня от него отдыхают друзья, которым он не был нужен, которые не помнят его, и боятся вспоминать, чтобы не думать о своем будущем, о крае пропасти, над которой вьется сладковатый дымок. А потом проклятый белый снег как дикий обезумевший варвар пляшет над окоченевшим холмом. Эта боль не касается наркоманов. Эта боль только для тех, кто любит. Любит даже танцующего над пропастью. Я не сказала, что люблю его. Я опоздала на целую человеческую жизнь. На две жизни. Если бы я смирилась с тем, что он наркоман, может быть, он остался бы жив? Этот вопрос — мой ночной укор. Может ли любовь спасти? Нужна ли была ему моя любовь? Любила ли я его, если не смогла помочь?
Говорят, время лечит. Что проку, если оно не воскрешает. Сегодня ночью мне снова будут сниться горячие глаза, которые никого никогда больше уже не согреют. Прости меня, Ленька!
Ртищева Полина, 17 лет
студентка 1 курса факультета журналистики МГУ
